В Государственном театре оперы и балета Удмуртской Республики состоялась премьера оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии». Сложная конструкция декораций, взмывающий вверх планшет сцены, световая партитура, в которой задействован весь светотехнический парк театра, изготовленное в самом театре «звездное небо» на 20 тысяч пикселей и больше сотни электробутафорских свечей, управляемых по DMX-протоколу. О художественной концепции спектакля режиссер-постановщик Николай Маркелов говорит: «Мы ищем свой путь, нашу фирменную, узнаваемую визуализацию, выстраивая сценографию на современных театральных приемах, интеллектуальной механике и светотехнике, которая появилась в театре после реконструкции».
Грандиозное оперное полотно Римского-Корсакова ставится крайне редко — это самый первый, хрестоматийный факт о «Сказании…», который заставил отступиться от идеи постановки не одну театральную площадку (если она не Большой театр или Мариинский). «Это опера из вагнеровского ряда, из ряда громад, поднимающих общефилософские темы», — говорит Николай Маркелов и добавляет, что ставить «Китеж» нужно не для того, чтобы потешить свои амбиции, а для того, чтобы повести за собой весь театр, погрузить его и зрителя в многогранность смыслов, пронизывающих это произведение.
Более ста лет сценография «Сказания о граде Китеже» решалась в аутентичном средневековом русском стиле. В сценографии и костюмах, созданных художником Сергеем Новиковым для удмуртского театра оперы и балета, в образе града Китежа проступают силуэты царской России в период правления Романовых, в Княжиче и Князе Юрии Всеволодовиче — последний российский император и его отец Александр III, в Гришке Кутерьме — Григорий Распутин, в воинах — стрельцы, петровцы, уланы, матросы. Место действия — разлом эпох, коллапс и страдания, случившиеся в прошлом веке. «Сеча при Керженце» — образ всех битв и сражений, бесконечное сопротивление русского народа. При этом, создавая художественную ткань спектакля, постановщики при помощи технических инструментов переосмыслили визуализацию ключевых сцен оперы.
Николай Маркелов, режиссер-постановщик, главный балетмейстер Государственного театра оперы и балета Удмуртской Республики:
Все визуальные акценты, кульминации — «фантастическое исчезновение града», «вхождение в невидимый град» — раньше сценографически решались достаточно условно. И в этом спектакле особенно ощущается, когда работают световые и декорационные технологии, создающие на самом деле потрясающее впечатление. Вообще, сравнивать нашу постановку с другими спектаклями не получается — в ХХ веке «Град Китеж» ставился очень традиционно. В 2002 году у Дмитрия Чернякова в Мариинском театре была постановка «Китежа» с аллюзиями на блокадный Ленинград, на упадническое настроение нулевых годов. В остальных же случаях Римский-Корсаков — это классика, устоявшийся средневековый канон, который нам с Сергеем Новиковым повторять не хотелось. Мы решили двигаться в найденном ранее стиле при поддержке современных технологий.
Разумеется, исчезнувший город можно показать, как раньше, — отражающимся в водах Светлояра храме на живописной декорации. До нас этот прием с блеском воплощали и Софья Юнович, и Илья Глазунов. Но мы ищем свой путь, путь нашего театра, и, естественно, нашу фирменную визуализацию, поэтому в сценографии «Сказания о невидимом граде Китеже» акцент был сделан на откровенный и даже ошеломляющий конструктив жесткой сценической декорации. Это огромный станок с вертикальным покатом, на котором разворачиваются все действия оперы, как некая ассоциация с горой Голгофой. Спектакль многонаселенный, но, главное, есть чудо — исчезновение города и обретение города. И вот тут на помощь пришли все наши технические ухищрения: световое оборудование, умные штанкеты, способные синхронно управлять декорациями. Когда исчезает град Китеж, планшет сцены с экзистенциальным треском взмывает в воздух, огромные доски парят над головами, в их зеркальные поверхности упираются лучи и преломляют свет. А в сцене восхождения в Град Небесный скрещение световых лучей и завеса тумана подчеркивают неизвестность происхождения этого места и возбуждают страшное ощущение. Свет многократно наслаивается, и мы видим эффект золотого купола с отражением свечей. Световая партитура постановки грандиозна, она сама является ключом к разгадке происходящего на сцене.
Сергей Новиков, художник-постановщик:
Встреча с такой оперой — редкое событие. «Град Китеж» практически не ставится, поэтому невозможно эту оперу пройти мимоходом, простыми путями. Это событие в жизни художника, да и тема, что в ней затронута, не может быть для русского человека проходной. Все мы прекрасно знаем нашу историю и небезразличны к тому, что происходит в день нынешний в нашей стране. Поэтому для меня «Град Китеж» — прежде всего возможность высказаться, вглядываясь в глубь веков, о том, что есть для меня лично моя жизнь в России. Именно поэтому для меня было важно максимально искренне подойти к материалу. Я бесконечно прослушивал музыку, находил для себя какие-то узловые места, и мне показалось, что будет важно не говорить только о легенде, а открыть эту оперу через всю историю нашей страны.
Конструкцией декорации, полностью закрывающей планшет сцены, я хотел передать некую перспективу, ощущение дороги, пути, временного тоннеля, чтобы уже с первой сцены, в которой мы встречаемся с Февронией, возник вопрос: тут ли ее дом, или это ворота, и куда она пойдет дальше? Отсюда мы начинаем путешествие, оказываемся в Малом Китеже. В этой сцене мне хотелось передать ощущение жизни перед церковью, перед ее воротами — с рыночными порядками, аляповатостью, безвкусицей, где обитает и веселится общество, которому в какой-то момент татары просто необходимы. Дальше мы попадаем в Великий Китеж — здесь, на мой взгляд, сконцентрирована наша история в полной мере, история с ее уроками, героями. Элемент чуда — эффектная сцена исчезновения града, и сразу за ней — сцена «Сеча при Керженце», где только лишь сценографией и музыкально передано ощущение войны, мясорубки, жерновов, перемалывающих землю. И финальная сцена, сцена восхождения, в моем понимании все же мыслилась без образов рая, Града Господнего, мне хотелось показать место, куда мы можем прийти, если будем внимательно слышать уроки истории.
И коль уж мы говорим о масштабном музыкальном произведении, об огромной стране, то и технически нам хотелось решить постановку «Града Китежа» монументально. Опера — это вообще большой жанр, где, помимо того что существуют артисты и музыка, всегда должно быть удивление зрителя. Ты можешь использовать технические новинки, можешь работать традиционными инструментами — в зависимости от задач, но эту историю мы хотели рассказать крупными мазками, используя возможности машинерии и световой партитуры. Ижевский театр оперы и балета в техническом плане укомплектован очень хорошо (я могу сравнивать с другими театрами), здесь удобно работать, процесс идет динамично, без временных затрат на решение технических вопросов. Но я считаю, что в первую очередь нужно говорить о людях, которые выразили готовность к столь сложной во всех отношениях постановке, пошли на это безумие, и в итоге все это состоялось. «Градом Китежем» жил весь театр. Я как художник доволен этой работой и рад, что встретился с этой оперой, потому что, во-первых, это испытание, во-вторых, счастье от того, что это произошло в моей жизни.
Марсель Арукаев, художник по свету, заведующий электроосветительным цехом Государственного театра оперы и балета Удмуртской Республики:
В постановке «Града Китежа» задействован весь парк светового оборудования и дополнительно beam-приборы — расставленные за экраном они создают эффект бесконечной глубины сцены. Конечно, «бимы» — решение абсолютно не театральное, но мы, отработав этот прием в опере «Турандот», внесли его в световую партитуру «Града Китежа». Здесь «бимы» участвуют в ключевых, драматичных сценах, расширяя мощными лучами пространство, придавая фантастический вид происходящему на сцене. Сама же световая партитура спектакля максимально сбалансирована, исполнена в полутонах, а декорации как будто растворены в свете. Свет выступает поддержкой для конструктивно сложной сценографии и ярких костюмов артистов.
С другой стороны, световые технологии в этой постановке являются одновременно и декорациями, и реквизитом. Так, специально для этого спектакля мы собрали светодиодное полотно «звездное небо» емкостью 20 тысяч элементов (расстояние между пикселями — 70 мм) с попиксельным управлением, светодиодный купол на 500 пикселей и три фурки по 170 пикселей каждая — все это управляется медиасервером. Также для спектакля была изготовлена электробутафория — более ста автономных управляемых комплектов свечей, способных менять свой цвет. Свеча — это плата с трехцветным LED-модулем и управляющей электроникой с возможностью установки индивидуального DMX-адреса. В каждом комплекте, состоящем из трех свечей, установлены Wi-Fi-приемник DMX-сигнала и аккумуляторная батарея. Всего для управления всей электробутафорией задействовано 960 DMX-каналов. В дальнейшем на эти свечи мы планируем проецировать динамичный видеоконтент.
Никита Лихобабин, заведующий радиоцехом Государственного театра оперы и балета Удмуртской Республики:
На спектакле «Град Китеж» мы реализовали нашу давнюю мечту — совместить управление картинкой и светом (с момента реконструкции у нас было большое желание свести управление всем действием в одну точку, как работают большие столичные площадки). И вот первый шаг сделан. Пока видеочасть светом не управляет, но свет уже начал управлять всей видеочастью.
С точки зрения работы верхней механики в сценографии постановки присутствуют несколько эффектных художественных образов — подвижные ворота, которые, по замыслу режиссера, рушатся, вращающийся диск, который также разлетается на части. Все это, конечно, сложные механические решения, помимо центрального элемента — огромного станка с двойным планшетом, одна часть которого должна взмыть вверх. Наша механика за счет индивидуальных подъемов с компьютерным управлением и точного распределения нагрузки задирает планшет, в нужной последовательности выстраивая архитектуру второго потолка и отражающих поверхностей для световых приборов.
Оригинальность сценографии явилась причиной для некоторых корректировок в звукоусилении. Так, пятитонный резервуар с водой на авансцене блокировал работу микрофонов первой линии, поэтому оборудование пришлось переносить непосредственно на декорации. В озвучивании планшета и глубины сцены, как и в других постановках, используется система вертикального позиционирования Galileo. Однако огромный объем декораций, закрывающих практически весь планшет сцены, в «Граде Китеже» требуется больше работы с системой звукоусиления.
Николай Маркелов, режиссер-постановщик:
Есть спектакли, которые возникли давным-давно и мучили все время — приходили идеи, создавались рабочие наброски. «Град Китеж» из их числа. И когда в театре появилась идея поставить русскую оперу, а у меня после «Турандот» — возможность реализовывать себя в качестве оперного режиссера, то, конечно, я не удержался и предложил на свой страх и риск «Сказание о невидимом граде Китеже». С одной стороны, я понимал: чтобы поставить эту оперу, надо подольше пожить на этом свете, но жажда сочинительства была настолько сильна, что все-таки мы приняли решение о постановке. У нас — режиссера, дирижера, художника — есть четкое понимание, какую глыбу, махину мы сделали, и то, что зрители приняли это огромное, сложнейшее произведение восторженно, особенно приятно.
Автор статьи — Оксана Фоминых